Поздравления с 75-летием принимает Анзор Хубутия, президент знаменитого НИИ имени Склифосовского

Его вклад в то, что эта клиника передовая, огромен. Как и в медицину в принципе. Выдающийся хирург-трансплантолог, ученый, изобретатель, он ежедневно спасает, ищет, организует, и за что бы ни брался, это ювелирная, штучная работа. А еще юбиляр в отличной операционной форме.

Легендарный Склиф, каким мы его знаем, это он — Анзор Хубутия. Во дворе, основанного еще Шереметьевым, Дворце милосердия, начинаем интервью.

Здесь все знают: Хубутия не многословен, он больше про дело, а не разговоры. И список дел будет длинным. При нем в Склифе на треть сократилась смертность от черепно-мозговых травм, появились дополнительные три новейшие операционные — отдельная для пострадавших в ДТП, открыты новые подразделения неотложной кардиологии, тканевых технологий, трансплантация, теперь не единичные операции, их сотни в год. Здесь спасают тех, кому другие выносят вердикт: безнадежно.

Сложнейшие ожоги, переломы костей, выполняют операции на головном мозге при помощи робота. Но в первую очередь, это экстренная помощь: аварии, катастрофы, теракты, эпидемия. Здесь приходят на помощь первыми и круглосуточно.

– Как только где-то случается, вся профессура на своих местах, никто их не вызывает, никто не обязал это делать, но это уже условный рефлекс, — рассказывает Анзор Хубутия, президент НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского.

Так было и когда упал Як-42 под Ярославлем. Погибла вся хоккейная команда. И лишь один чудом выживший на весь самолет. Четыре операции, почти три месяца борьбы за его жизнь и психологической поддержки.

– Анзор Шалвович ко мне каждый день, как на боевое дежурство приходил: «Борисыч, держись. Все будет хорошо, — рассказывает Александр Сизов.

Хубутия — организатор здравоохранения. Что значит — он изменил подход и систему, а за ним меняются и медучреждения по всей стране. Науку двигает вперед. В лабораториях Склифа изучают самые высокие, космические достижения: как организм переносит невесомость, как реагирует на излучение. И изобретают приборы.

Благодаря этой металлической детали у сотни пациентов появился шанс дождаться донора.

– Для меня это все, это жизнь. Не мог сказать, не мог говорить, стоять не мог, ничего не мог, — рассказывает Владимир Рудаев.

– У меня сердце билось на 14%. Он не верил, что человек вообще еще жив в этом случае, — говорит Сергей Мешакин.

Пересадка жизни. На его руках тысячи спасенных. Подсчитать невозможно. Первый в России учебник по трансплантологии – это тоже Хубутия, а значит, он учит всех остальных в стране. Некоторые операции до него вообще никто не делал.

– Благодаря Анзору Шалвовичу в России появилась пересадка легких. Стала выполняться на регулярной основе, — рассказывает заведующий отделением торакоабдоминальной хирургии НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского Евгений Тарабрин.

– Таких людей можно пересчитать по пальцам, которые могут выполнять любые трансплантации любых органов, — отмечает заведующий научным отделением трансплантации почки и поджелудочный железы НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского Алексей Пинчук.

– Я пересаживал сердце, а тут ребята открыли, печень пересаживали, зашел, пересадил печень, а в высотном здании проблема с пересадкой почки, забежал и пересадил в пять утра, — рассказывает Анзор Хубутия.

Всегда в поле, так говорят о Хубутии его ученики, которые сами уже известные врачи. Операции, научные труды и, казалось бы, рутинный обход. На такие собирается пол-Склифа — еще бы, каждый комментарий профессора можно вписывать в учебник. К своим ученикам относится по-отечески.

– Анзор Шалвович всегда давал дорогу тем, кто может что-то сделать, это не всегда получается у маститых профессоров, — отмечает директор НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского Сергей Петриков.

– Когда мы говорим, что вот хирург рискнул, что-то сделал. Он перебивал и говорил, вы меня простите, прежде всего, это жизнь пациента, — рассказывает руководитель отделения трансплантации печени НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского Мурад Новрузбеков.

– Любой хирург вместе со смертью своего пациента, тоже какое-то время умирает. Я не помню, чтобы кто-то из моих пациентов умер, а я мог ночью спать, — рассказывает Анзор Хубутия.

Лишь однажды в операционной просил помощи Бога, но в церкви бывает часто. Небольшая домовая в Склифе оказалась шедевром. Организация реставрации — тоже дело рук хирурга. Под слоем синей больничной краски прятались фрески Сконти.

– Даже самому лучшему хирургу без веры сложно?

– Если ты не веришь ни во что, ну как ты будешь жить, — отвечает Анзор Хубутия.

То, что он делает, кажется невероятным, его правила жизни видятся недосягаемыми. Про таких говорят: человек-легенда.

Яна Подзюбан